Экологическая мебель дедушки Коли
Не берусь говорить за другие регионы, а вот в Давыд-Городке - месте самых различных мастеров-рукодельников - делать мебель из лозы больше некому. Николай Петровец уже не станет заниматься любимым делом, которое когда-то кормило его семью: преклонный возраст, руки не такие ловкие, как раньше, и сила не та уже. А что самое главное - стал плохо видеть. Он бы и передал кому свое умение, как-никак теперь этот промысел относят к народному искусству. Но беда не только в том, что охотников учиться не нашлось, у людей пропала потребность в лозовых креслах, подставках, колыбельках, игрушечных ложечках и мебели. Мода теперь другая и здесь ничего не попишешь. Но Николай Андреевич имеет все основания гордиться, что несколько поколений давыд-городокских и прилегающих деревень нянчились и росли в его колыбельках - легеньких, золотистых, на удивление крепких, надежных и, главное, экологически чистых, здоровых. А сколько зажиточных и не очень городских и деревенских комнат заполняли и украшали кресла, столы и столики, этажерки, изготовленные его мастеровитыми руками. Что ж, вернется мода (а она уже возвращается), работы старого мастера еще послужат примером и образцом.
Собираясь на фотосъемку к мастеру (адрес подсказали в горсовете), я ожидал увидеть его нехитрую домашнюю мастерскую с пучками приготовленной лозы, предвкушал щекотливый горьковатый запах дубчиков, со снятой корой, был вдохновлен любоваться готовыми поделками. И, в первую очередь запечатлеть его труды. Но хозяин только развел руками, мол, ничего этого уже нет. И действительно, ничего не напоминало о нелегком и теперь уже редком промысле. Только три предмета из лозы заполняли домашнее пространство. Понятное дело, я и этому был рад. Но вспомнил, что лет десять назад случайно снимал одного человека с колыбелькой, которую он вез на тележке. Уже в Минске, порывшись в архиве, отыскал негативы (это сейчас мы фотографируем цифровыми камерами) и узнал на них Николая Петровца. Оказывается, это были его последние попытки что-то еще сделать ручным трудом. Мастер делал традиционную и по-прежнему элегантную мебель, в базарные дни вывозил ее в город, ожидал покупателей и все реже их находил. Снимки той случайной встречи на мостике через Горынь, наверное, и лежали бы и дальше пылились на полке, если бы не то обстоятельство, что золотые руки последнего давыд-городокского умельца просто оказались невостребованными. Обидно становится от одной мысли, что вместе с этим городчуком уходит целая эпоха отличных мастеров, более того, исчезает пласт самобытной культуры. И уже это дает основание сказать хоть об одном человеке доброе слово.
Кстати, скажу, что до войны в Давыд-Городке работало 400 (!) мастеров-обувщиков. Они поставляли в Европу свою лучшую обувь. Это, безусловно, честь для истории древнего местечка, но так и подмывает спросить: где сегодня продолжатели тех отличнейших специалистов, где носители и хранители традиций? Неужели все объясняется только модой и экономической целесообразностью? В чем самобытность городчуков и почему такое неосмотрительное обращение с вековыми достояниями материальной и нематериальной культуры?
Николай Андреевич Петровец тоже родился в семье мастера по пошиву обуви и с малых лет, как и подобает, помогал отцу, и многому у него научился. Но после войны перешел в райпромкомбинат (тогда Давыд-Городок был еще райцентром), в цех лозовой мебели, работал и перевыполнял план. Мебель продавалась в Пинске: колыбельки, столы и кресла, этажерки. В Беларуси, и тем более на горынском и припятском берегах, материала для этой работы было вдосталь. Но мода не благоприятствовала развитию промысла, спрос падал, а работа обесценивалась. И Николай Петровец стал мастером-одиночкой. Но именно благодаря ему изделия из лозы в Давыд-Городке и сохранились.
В следующем году будет ровно пятьдесят, как живут вместе коренные городчуки Анна Леонтьевна и Николай Андреевич Петровцы. У них двое детей, четверо внуков и два правнука. Для одного из них в подарок старый мастер сделал маленькое кресло. И кто знает, может для второго тоже смастерит. Как бы там ни было, а память - ценная вещь.
Анатолий Клещук (фото автора), газета Звязда, февраль 2008.
Далее: чтобы бытовая мелочь не превратилась в большую проблему. Смотрите все статьи раздела.
